1. Тогда приходят к Иисусу Иерусалимские книжники и фарисеи и говорят:
2. зачем ученики Твои преступают предание старцев? Ибо не умывают рук своих, когда едят хлеб.
3. Он же сказал им в ответ: зачем и вы преступаете заповедь Божию ради предания вашего?
4. Ибо Бог заповедал: «почитай отца и мать»; и: «злословящий отца или мать смертью да умрёт».
5. А вы говорите: если кто скажет отцу или матери: «дар Богу то, чем бы ты от меня пользовался»,
6. тот может и не почтить отца своего или мать свою; таким образом вы устранили заповедь Божию преданием вашим.
7. Лицемеры! Хорошо пророчествовал о вас Исаия, говоря:
8. «приближаются ко Мне люди сии устами своими, и чтут Меня языком, сердце же их далеко отстоит от Меня;
9. но тщетно чтут Меня, уча учениям, заповедям человеческим».
По правилам фарисейского благочестия, перед принятием пищи и после неё непременно нужно было мыть руки, причём в Талмуде точно определено, сколько воды для этого достаточно, как мыть, когда именно, в каком порядке, если число присутствующих превышает пять. Этим правилам приписывалась такая значимость, что за несоблюдение их синедрион (совет старейшин) подвергал отлучению от синагоги. Иудеи почему-то верили, что Моисей на Синайской горе получил два закона: один, записанный им в книгах, а другой – незаписанный, который переходил из уст в уста от родителей к детям и после уже был записан в Талмуде. Этот закон назывался «преданием старцев», то есть древних мужей, древних учителей-раввинов. Предписания этого неписанного закона отличались большой мелочностью. Так, обычай умовения рук, внушённый вначале чистоплотностью, сам по себе полезный, стал предрассудком, который, наряду с другими, подобными же, становился пустым и вредным. Так, апостолы вместе со своим Божественным Учителем трудились для великого дела созидания Царствия Божия на земле и не имели иногда времени и хлеба вкусить (Мк.3,20), а фарисеи требовали от них строгого соблюдения всех этих мелочных преданий.
Господь указывает, что фарисеи во исполнение своего предания нарушают вполне определённую заповедь о почитании родителей. Предание это разрешало детям отказывать в материальной поддержке своим родителям, если они своё имущество объявляли «корваном», то есть посвящённым Богу. А посвятить в дар Богу можно было всё: и дом, и поле, и животных, причём сам посвящавший мог продолжать и дальше пользоваться своим имуществом, уплачивая небольшой выкуп в сокровищницу храма, но зато он считал себя свободным от всяких общественных повинностей, даже от обязанности заботиться о своих родителях, отказывая им и в необходимом для них пропитании. Называя за это фарисеев «лицемерами», Господь относит к ним пророчество Исаии (29,13), утверждая, что они чтут Бога только наружно, а сердцем они далеки от Него: напрасно думают таким путём угодить Богу, напрасно учат тому же и других.
Спаситель здесь не оправдывает учеников в несоблюдении мелочных фарисейских установлений, и допускает, что был некоторый род нарушения со стороны Его учеников человеческого установления. Но вместе с тем утверждает, что со стороны книжников и фарисеев было также нарушение и в гораздо большей мере, и в нарушении этом было виновато их предание.
Соблюдением преданий своих старцев фарисеи и книжники хотели угодить Богу, потому что все эти предания, как и вообще всё еврейское законодательство, имели религиозный характер. Книжники и фарисеи думали, что, умывая руки перед вкушением пищи, они исполняют религиозные требования, которые обязательны для всех, и тем более для таких религиозных учителей, какими являлись Христос и Его ученики. Несоблюдение преданий старцев могло служить и в глазах врагов Христа и в глазах народа признаком отступления от истинных религиозных учений. Но враги Спасителя не замечали, что, соблюдая эти мелочи, не имевшие никакого отношения к религии, они не обращали внимания на более важное и нарушали не предания старцев, а сами заповеди Божии. Отсюда было ясно, что не религия Христа, а их собственная религия была ложной. Они приближались к Богу только устами своими и языком чтили Его.
Свт. Иоанн Златоуст говорит, что книжники и фарисеи, которые жили в Иерусалиме и которые теперь приступили к Спасителю с укором «были гораздо злее прочих, так как пользовались большей честью и более надмевались. Ветхозаветные священники много вводили нового в закон, хотя Моисей под страхом великого наказания и со многими угрозами запрещал им что-либо прилагать к закону или отнимать от него (Втор.4,2). И, тем не менее, они вводили новые постановления, каковыми были и те, что не должно есть неумытыми руками, что чаши и котлы надобно омывать и самим омываться. Они опасались лишиться власти и желали, чтобы их боялись как законодателей. Поэтому дело дошло до такого нечестия, что их заповеди сохраняли, а Божии нарушали, и столь велика была их власть, что это не почиталось уже и преступлением. Потому на них и лежала двойная вина: и за то, что вводили новые постановления, и за то, что оставляли без внимания Божии заповеди. Постановление человеческое не есть закон Божий, а тем более постановление людей беззаконных. Но так как предание, повелевающее умывать руки, не противоречило закону, то Христос приводит другое, противозаконное: фарисеи учили, под видом благочестия, презирать родителей. Спаситель цитирует фарисеям закон, в котором показывает, что Бог строго требует почтения к родителям. Если, говорит Он, непочтительные на словах наказываются, то тем более будете наказаны вы, непочтительные на деле, и не только сами так поступающие, но и других научающие тому же. Итак, – заключает Златоуст, – нанеся фарисеям смертельный удар и усилив обличение и делом, и собственным суждением, и словами пророка, Господь перестаёт говорить с ними, так как они не могли уже исправиться, но обращается к народу с поучением».
Блаж. Феофилакт Болгарский обращает наше внимание на то, что Господь, обличая книжников и фарисеев «словами Исаии показывает, что их отцы в отношении к Отцу Его были такими же, каковы они в отношении к Нему. Ибо, будучи лукавы и лукавыми делами удаляя себя от Бога, они только устами произносили слово Божие. Так, – утверждает блаж. Феофилакт, – напрасно чтут Бога и считают себя верующими те, кто бесславят Его делами лукавыми».
10. И, призвав народ, сказал им: слушайте и разумейте!
11. Не то, что входит в уста, оскверняет человека, но то, что выходит из уст, оскверняет человека.
12. Тогда ученики Его, приступив, сказали Ему: знаешь ли, что фарисеи, услышав слово сие, соблазнились?
13. Он же сказал в ответ: всякое растение, которое не Отец Мой Небесный насадил, искоренится;
14. оставьте их: они – слепые вожди слепых; а если слепой ведёт слепого, то оба упадут в яму.
15. Пётр же, отвечая, сказал Ему: изъясни нам притчу сию.
16. Иисус сказал: неужели и вы ещё не разумеете?
17. Ещё ли не понимаете, что всё, входящее в уста, проходит в чрево и извергается вон?
18. А исходящее из уст – из сердца исходит – сие оскверняет человека,
19. ибо из сердца исходят злые помыслы, убийства, прелюбодеяния, кражи, лжесвидетельства, хуления –
20. это оскверняет человека; а есть неумытыми руками – не оскверняет человека.
Фарисеи считали, что пища нечистая или только взятая нечистыми руками производит нечистоту нравственную, делая человека нечистым, виновным пред Законом Божиим. Обличая несправедливость этой мысли, Господь указывает, что нравственно нечистым делает человека только грех в его сердце, а пища, входящая в уста, проходит мимо души человека и извергается вон.
Христос не отменял закона Моисеева и не говорил, что всякий род пищи или питья полезен человеку. Он говорил только, что никакая пища и никакие способы её принятия не оскверняют человека.
Святитель Иоанн Златоуст обращает внимание на то, что Спаситель сказал не о пище, которая сквернит человека, а о том, что «не входящее сквернит человека», а это можно было относить и к неумовению рук, чтобы фарисеи ничего не могли сказать вопреки.
Блаж. Феофилакт Болгарский обращает внимание на то, что Господь Иисус Христос «с фарисеями, как неисцелимыми, уже не хочет более говорить», но, обращаясь к народу, учит, что только душа человека оскверняется, когда тот говорит, чего не должно. «Этим Господь указывает на фарисеев, – продолжает блаж. Феофилакт, – осквернявших себя своими завистливыми речами. Христос говорит об искоренении преданий старческих и заповедей иудейских, а не Закона. Ибо Закон есть насаждение Божие, а потому Христос не говорит, чтобы он искоренился. Корень его, то есть сокровенный дух, остаётся, – опадают только листья, то есть видимая буква; и мы понимаем Закон не по букве слова, а по духу. Поскольку же фарисеи были безнадёжны и неизлечимы (неисправимы), то Он и сказал «оставьте их, они – слепые вожди слепых».
21. И, выйдя оттуда, Иисус удалился в страны Тирские и Сидонские.
22. И вот, женщина Хананеянка, выйдя из тех мест, кричала Ему: помилуй меня, Господи, сын Давидов, дочь моя жестоко беснуется.
23. Но Он не отвечал ей ни слова. И ученики Его, приступив, просили Его: отпусти её, потому что кричит за нами.
24. Он же сказал в ответ: Я послан только к погибшим овцам дома Израилева.
25. А она, подойдя, кланялась Ему и говорила: Господи! Помоги мне.
26. Он же сказал в ответ: нехорошо взять хлеб у детей и бросить псам.
27. Она сказала: так, Господи! Но и псы едят крохи, которые падают со стола господ их.
28. Тогда Иисус сказал ей в ответ: о, женщина! Велика вера твоя; да будет тебе по желанию твоему. И исцелилась дочь её в тот час.
Вышедши из Галилеи, Христос удалился в языческую страну Финикию на северо-западе от Галилеи с главными городами Тиром и Сидоном, находившимися неподалёку один от другого. Сами финикияне называли себя хананеями, а свою страну Ханааном. Можно предположить, что целью ухода Господа в места, где проживало иноверное и иноплеменное население, было временное уединение для отдыха от постоянно сопровождающей его в Галилее несметной толпы, а может быть, и от непримиримой злобы фарисеев. Но Он не мог утаиться, ибо услышала о Нём некая женщина-язычница, дочь которой была одержима нечистым духом. Женщина знала от иудеев о грядущем Мессии и называла Спасителя «Сыном Давидовым», исповедуя этим свою веру в Него. В Священном предании хананеянка известна под именем Юсты, а дочь её – Вероники. Женщина говорит: помилуй не дочь мою, а меня. Потому что болезнь дочери была болезнью матери. Она не говорит: приди и исцели, но помилуй. Испытывая веру хананеянки, Господь не отвечал ей. На просьбу Своих учеников помочь ей Христос отвечал, что Он послан только к погибшим овцам дома Израилева, ибо евреи были избранным народом Божиим и только им был обещан Божественный Искупитель и к ним именно Он и должен был в первую очередь прийти, их спасать и у них совершать чудеса. Возможно, что Он говорил это, желая обнаружить всю силу веры женщины-язычницы перед Своими апостолами, воспитанными в иудейском пренебрежении язычников, т.е. в назидание им. Зная, конечно, силу веры её и продолжая её испытывать, Господь отказывает ей словами, которые могли бы показаться крайне жестокими, если бы не были произнесены исполненным любви к страждущему человечеству Спасителем. Смысл Его слов таков: «Я не за тем удалился из пределов избранного народа Божия, отняв от них Свою благодеющую чудотворную силу, чтобы расточать её в стране языческой». Конечно, эти слова были произнесены Иисусом Христом только для того, чтобы обнаружить перед всеми силу веры этой женщины и воочию показать, что и язычники, поскольку они веруют, достойны милостей Божиих, вопреки тому презрению, которое питали к ним иудеи. Иудеи называли язычников псами по причине идолопоклонства и нечистой жизни. И хананеянка действительно показала всю высоту своей веры и вместе с тем необычайную глубину смирения. Эта величайшая вера и глубочайшее смирение были тотчас же вознаграждены: дочь её мгновенно исцелилась. Особенность этого чуда в том, что оно совершено издали, заочно, как исцеление слуги капернаумского сотника, тоже язычника, вера которого также удостоилась особенной похвалы Господа.
Свт. Иоанн Златоуст обращает внимание на то, что женщина Хананеянка «не осмелилась привести беснующуюся дочь к Учителю, но, оставив её дома на одре, сама умоляет Его и объявляет только болезнь, ничего более не прибавляя. И не зовёт Врача в дом свой, но, поведав о своём горе и тяжкой болезни дочери, обращается к милосердию Владыки и громким голосом вопиет, прося помилования не дочери своей, но себе самой: помилуй меня! Как бы говорит этим: дочь моя не чувствует болезни своей, а я терплю тысячи различных мучений. Женщина не почитала себя достойною благодеяния и пришла не с тем, чтобы требовать должное, но просила оказать милость и изъявляла только своё несчастье. Услышав отказ, она ещё более усилила свои моления. Не так поступаем мы. Если не получаем просимого, то перестаём и просить, тогда как надлежало бы просить ещё усерднее. Кого бы не привели в недоумение слова Спасителя? Видя вместе с собою в недоумении своих ходатаев (учеников Христовых) и слыша, что просьба её не может быть исполнена, можно было потерять всякую надежду. И, однако, женщина не потеряла её, но, видя бессилие своих ходатаев, вооружилась похвальною смелостью, приступает ближе и кланяется, говоря: Господи, помоги мне, не сказала: попроси и помолись, но – помоги мне, веруя, что Он – Господь. Удостоив ответом, Господь Своими словами ещё более поразил её, нежели молчанием: нехорошо взять хлеб у детей и бросить псам. Он уже не овцами называет иудеев, но чадами, а её псом. Но женщина в самих Его словах находит себе защиту. Если я пёс, говорит она, то, значит, не чужая. Если мне вовсе нельзя пользоваться пищею, то я имею, подобно псу, крохи, которые падают со стола господ их. Христос знал, что она скажет это. Потому-то и медлил (оказать ей помощь). Она не стала противоречить, не завидовала тем, которых Господь назвал «детьми», и не оскорбилась собственною обидою. Она называет себя псом, а иудеев господами; и за это-то сделалась чадом. Что же Христос? О, женщина! – восклицает Он, — велика вера твоя; да будет тебе по желанию твоему. Для того и медлил Он доселе оказать помощь, чтобы сказать эти слова и прославить Хананеянку. То есть, вера твоя может сделать и больше этого. Сказанные ею слова были не пустыми и льстивыми, а выражали истинную силу веры. Наилучшее доказательство и свидетельство этой веры заключается в самом событии, а именно – дочь её тотчас же исцелилась. Заметим, что она совершила то, в чём побеждены были и чего не могли сделать апостолы. Такова сила неотступной молитвы! Бог хочет, чтобы мы в нуждах своих сами более просили Его, нежели другие ходатайствовали за нас. Хотя апостолы и более имели дерзновения, но женщина показала великое терпение».
(1922)
Идет загрузка ...